Что заставляет наших современников обращаться к прошлому? Желание узнать, понять мотивацию поступков, сравнить себя с предками, соотнести свои морально-этические и религиозные принципы с пониманием оных прошедшими поколениями?

Мы ищем и находим, анализируем и сравниваем, делаем выводы. Приходит чувство сопричастности, понимание актуальности вопросов прошлого и настоящего.

Изучение биографии протопопа Аввакума, на наш взгляд, своевременно и актуально для наших современников, ибо мы имеем уникальную возможность познать прошлое, понять причинно-следственную связь событий и поступков, соотнести себя и прочувствовать проблематику события того времени.

Актуальных вопросов в биографии Аввакума множество, но самым важным из них, на наш взгляд, является момент выбора протопопом борьбы за сохранение Древлеправославия. Мы попытаемся реконструировать события в России середины XVII в.

Канва событий

14 марта 1653 года вышло распоряжение патриарха Никона об отмене «земных поклонов и двуперсного крещения». Народ, однако, безмолствовал. Одним из первых выразил протест настоятель Казанского собора на Красной площади Иван Неронов, за что был арестован и сослан на Кубенское озеро; на его место поставили 32-летнего Аввакума. Казалось бы, вот оно счастье – обеспеченная жизнь в столице, службы на самой Красной площади, близость к царской особе и перспектива блестящей церковной карьеры. Надо только принять никонианские «новшества». Аввакум вместе с костромским протопопом Даниилом пишет письмо в защиту Ивана Неронова и продолжает службы по-старому. 13 августа следуют донос и арест. Через месяц Аввакум с семьей сослан в Тобольск; протопопа Даниила ссылают в Астрахань, где и умерщвляют.

В 1653 году вся Россия была поставлена перед выбором: сохранить Древлеправославие или принять никонианские «новшества», и каждый человек сделал свой выбор. Иван Неронов, Аввакум и Даниил выбрали путь сопротивления и были тут же наказаны властью. Эта простая и давно известная трактовка событий, между тем вызывает ряд дополнительных вопросов: почему народные массы, бунтари-москвичи в том числе, не поднялись на борьбу с Никоном; почему бояре и иерархи церкви приняли безропотно никонианство; заметила ли власть протест нескольких протопопов; как сами противники нововведений оценивали и рассчитывали изменить ситуацию в церкви.

Народ-бунтарь

Начнем анализ с часто бунтовавших москвичей, т.к. от позиции жителей столицы порой зависит многое, если не все. В 1648 году, т.е. за 5 лет до исследуемых событий, в Москве уже был бунт, так называемый «соляной». Вызван он был коррупцией в администрации боярина Б.Морозова и дефицитом соли. Царь вынужденно пошел на уступки бунтарям и выполнил ряд их требований, в том числе сдал на расправу чиновников-коррупционеров. Через полгода, правда, наказали несколько особо отличившихся бунтарей, но проблема с солью была решена, причем в масштабах всего государства. Вряд ли те незначительные репрессии могли остановить москвичей от нового стихийного бунта против духовных «новшеств», они просто не посчитали нужным протестовать, ибо готовились в поход на католическую Речь Посполитую.

Вместе с Аввакумом арестовали еще 60 человек – и никто (!) не оказал сопротивления, никто не ударил в набат и не пытался отбить защитников старых обрядов от наряда стрельцов. Москва спала, когда Аввакума тащили в церковную тюрьму, Москва не проснулась, когда Аввакума отправляли в ссылку. Библейский сюжет.

Что уже говорить о прочем народе России? Разговоры, вздохи, «тихий ропот и насмешки». Страна даже не узнала о протесте нескольких протопопов. Только осенью следующего года вспомнит простой народ со злобой «церковные новины», когда случится неурожай и начнется моровое поветрие. Впрочем, и этот шепоток недовольства будет заглушен барабанной дробью наступающей на Речь Посполитую русской армии и первыми ее победами. А где-то в новгородских пределах, возле древнего Хутынского монастыря патриарх Никон сожжет епископа коломенского Павла, последнего Древлеправославного иерарха.

А что же церковные структуры?

Искать потенциальную оппозицию в церковных структурах также нет смысла. Царь Алексей Михайлович серьезно подготовился к реформированию церковных порядков. За 1652–1654 годы заменены практически все персоны на кафедрах от патриарха до епископа, а также все архимандриты и игумены монастырей. Вряд ли бы вчерашние попы и монахи, ставшие вдруг руководителями монастырей, вчерашние архимандриты и игумены, ставшие в одночасье епископами и митрополитами, рискнули своим благополучием и выступили против того, кто им обеспечил безбедное существование, карьеру и положение в обществе. Только епископ коломенский Павел, да Соловецкий монастырь займут позицию бунтарей, но это уже исключения, которые лишь подтверждают правило.

За год до ареста Аввакума полнейшему разгрому подвергнется коллектив справщиков церковных книг. Внезапно скончается один из руководителей «печатного дела» Шестой Мартемьянов. Протопоп Михаил Рогов будет отстранен, затем, по надуманному обвинению Никона, арестован и сослан. Уйдут на покой иеромонах Иосиф Наседка и старцы Евфимий и Матфей. Репрессий не избежит и старец Савватий, справщик книг и поэт так называемой «приказной школы», учитель детей бояр и князей. Главой нового коллектива справщиков книг станет известный авантюрист Арсений Грек.

Трудно себе представить, что все эти замены и перестановки прошли безболезненно и незаметно, скорее всего мы не знаем об этом, потому что царские сатрапы действовали внезапно, жестоко и письменных свидетельств о своих деяниях не оставляли.

Несостоявшаяся оппозиция

Сразу после вступления на престол юный царь Алексей удалил из Москвы несколько богатых и влиятельных кланов – Шереметевы, Стрешневы, Черкасские назначаются воеводами в далекие сибирские города, возводят крепости и засечные полосы на юге России, руководят войсковыми соединениями. На смену им приходит администрация Б.Морозова, его клан с приближенными и единомышленниками.

«Соляной бунт» сметет правительство ненавистного Морозова, а по Москве пойдет слух о том, что «царя хотят поменять». Народ «выкрикнет» в новое руководство страной своих любимцев и тем самым укажет на потенциальных претендентов на престол: боярин и дядя царя Никита Иванович Романов, князья Дмитрий, Яков и Григорий Черкасские, Никита Одоевский и Алексей Львов, Иван Голицын и Иван Хилков; вспомнят и про Петра Пронского, кандидата на престол еще в 1613 году. Говоря современным языком, это авторитетные олигархи, обладающие мощным финансовым потенциалом и поддержкой в различных слоях населения, имеющие влияние в войсках и церковной иерархии. Они могли инициировать бунт и заменить собой или своим ставленником царя.

После усмирения «соляного бунта», царь Алексей создает приказ Тайных дел, исторический аналог КГБ, и принимает превентивные меры по защите себя на престоле. Дядя Никита Иванович отправлен в подмосковное поместье Измайлово, практически под домашний арест, в Москве бывает наездами, все его контакты под контролем. Возвращаясь с царевой службы, он умрет в 1654 году бездетным, а имущество вернется в казну. В сходной ситуации окажется и князь Иван Голицын, даже сейчас историки спорят о дате его смерти: 1654 или 1655 годах.

Скупые строки летописей повествуют нам о смерти бездетных князей Дмитрия и Василия Черкасских в 1651 и 1652 годах соответственно, князей Петра Пронского и Василия Голицына в 1652 году. Случайна ли их одновременная смерть? По сути дела, скончались главы оппозиционных кланов.

Обстоятельства гибели успешного посла и обстоятельного дворецкого, князя Алексея Львова известны лучше. В том же 1652 году он, видимо, подвергся опале царя. Сильно занемог, но благополучно исцелился после поездки в Троице-Сергиеву лавру и усердного моления возле еще неоскверненных ликов Святых. Подал в отставку, после чего царь произнес знаменитые свои слова: «А слово мое теперь во дворце добре страшно и делается без замедления». Князь Алексей Львов, близкий друг поэта Савватия, принял иноческий постриг и с именем Авраамия скончался бездетным 8 февраля 1653 года. Практически одновременно в мир иной отошли его друзья и соратники по посольской деятельности Федор Лихачев и Михаил Волошенинов. Что это – зачистка Посольского приказа перед войной с Речью Посполитой или ликвидация гнезда потенциально возможной оппозиции? Дьяки Посольского приказа были очень близки со справщиками книг и кружком «ревнителей благочестия», куда был вхож и Аввакум.

Оставшиеся в живых, князья Яков и Григорий Черкасские, «правильно» оценят ситуацию и станут верными сподвижниками царя, особеноо в деле завоевания Украины. Бездетность умерших родственников и присоединение новых земель и деревень сделают их богаче, зависимее от воли царя. Заряд оппозиуционности пропадет, любовь народа иссякнет – князб Григорий Черкасский будет убит своими же холопами. Этих двух княгей интересовала лишь нажива, и принятие христианства для них было лишь формальностью. Вряд ли кто-то из них мог стать лидером бунта во имя Древлеправославия.

Позиция князей Хилковых – это позиция Иосифа из Аримафеи, тайного ученика Исуса Христа. В 1654 году от морового поветрия погибнут князья Михаил Петрович Пронский и сам Иван Хилков с племянником Федором, но именно у князя Василия Ивановича, Тобольского воеводы и сына Хилкова, протопоп Аввакум найдет и приют и понимание во время ссылки, именно с его двоюродным братом, Иваном Меньшим, будет общаться после возвращения в Москву в 1664 году. Время покажет, что тайные сторонники Древлеправославия в боярской среде еще не перевелись, и реванш еще возможен.

Остается только пожалеть, что протопоп Аввакум так и не встретился с князем Никитой Ивановичем Одоевским, несостоявшися лидером несостоявшейся оппозиции. Подними князь знамя борьбы за Древлеправославие, и история России могла быть иной.

Давние обиды, местничество, отсутствие одного явного лидера не позволили боярской оппозиции состоятся. Память о кровавой смуте была еще жива.

Несостоявшийся лидер

Самые драматические события того времени, на наш взгляд, произойдут в семье князя Никиты Одоевского. Его тесть, Федор Иванович Шереметев, личность колоритная и не оцененная по достоинству до сих пор, был в последние годы правления царя Михаила Федоровича главой правительства. Шереметевы и Черкасские, Стрешневы и Голицыны управляли тогда армией и приказами, крепили мощь Русского национального государства, русские поэты восхваляли в своих виршах русских полководцев, каноны Древлеправославия казались незыблемыми.

С воцарением Алексея Михайловича и приходом нового правительства боярина Морозова положение князя Одоевского, как и везде по Руси, резко изменилось. Его послали на юг к войску, а тесть его, сказавшись больным и немощным, остался доживать свой век в Москве. Князь в столицу наведывался только для получения новых приказов и заключения браков своих детей: дочери выданы за князей Михаила Яковлевича и Григория Черкасских (!), женами сыновей становятся Ульяна Ивановна Голицына, Анна Михайловна Пронская и Софья Ивановна Катырева-Ростовская, двоюродная сестра царя Алексея. Браки – отражение борьбы боярских кланов возле престола, а последний из них – это просто заявка на «шапку Мономаха», тем более, что близкая родственница князя, Евдокия Романовна, была замужем за тем самым Владимиром Старицким, что «искал» престола у Ивана Грозного.

Накануне «соляного» бунта Челобитный приказ завален просьбами различных групп россиян вернуться к старым порядкам, что были при царе Михаиле Федоровиче и Шереметеве, и убрать боярина Морозова. Когда же произошел сам бунт, царь трепетал и ожидал самого худшего, жалобно упрашивая князя Одоевского усмирить толпу. Прояви князь Никита Иванович инициативу, и на престоле были бы уже Одоевские. Князь же Никита возглавил правительство, просуществовавшее несколько месяцев.

Как это обычно и бывает, репрессии не заставили себя долго ждать. Уже в 1649 году престарелого и больного боярина Федора Шереметева ссылают в Кириллов-Белозерский монастырь, где тот и умирает в феврале 1650 года. Тогда же «скоропостижно» умирает двоюродный племянник боярина, Борис Петрович Шереметев; сын его, Василий, попадет во время русско-польской войны в турецкий плен, где и пробудет почти четверть века – царь Алексей не будет спешить с выкупом; внук, Иван Васильевич, также «скоропостижно» умрет в юном возрасте в 1667 году, когда будут предавать анафеме Аввакума. Совсем другое дело Василий Петрович Шереметев, – за отказ благословить сына Матфея, бреющего бороду, протопопа Аввакума искупает в водах Волги; родившийся же внук Борис в дальнейшем станет графом и первым фельдмаршалом Петра Великого. Как различны судьбы оппозиционеров и сатрапов.

Князя Одоевского отправляют в почетную ссылку на воеводство в Казань, его сыновья, наоборот, взяты в Кремль, чтобы всегда можно было шантажировать опасного вельможу. Соборноне соглашение 1649 года написано и принято – князь-усмиритель теперь не нужен.

В год поставления Никона в патриархи, опальный князь получает одну за другой вести о трех смертях в своем клане, о «скоропостижных» кончинах в других оппозиционных кланах. Перед самым Рождеством Христовым приходит письмо от царя. «Да будет тебе ведомо, судьбами всесильного и всеблагого Бога нашего и страшным его повелением, изволил он, свет, взять сына твоего, первенца, князя Михаила, ... а разболелся при мне, ... и ели у меня ... , а он стал из-за стола и почал стонать головою...» А далее уже совсем открыто: «... узнал и проведал про вас, что опричь Бога на небеси, а на земли опричь меня, никого у вас нет; и я рад их и вас жаловать, только ты, князь Никита, помни Божию милость, а наше жалование».

Какая там оппозиционность и амбиции, царь Алексей Кровавый забирает самое дорогое, что может быть у человека – его детей! Отравлен старший сын, значит, и другие в смертельной опасности. Опасен был князь Михаил царю – первенец опального боярина, претендующего на престол, ученик чернеца и справщика церковных книг Савватия, родственник для прочих опальных кланов, со многими князьями и боярами в дружбе, связи в Посольском приказе.

Весной 1653 года получит князь Одоевский никонианскую псалтирь с «новинами», а также новость: дядя, князь Михаил Никитич Одоевский, скончался. Какой прекрасный повод для бунта и свержения ненавистного царя Алексея с сатрапами. Ан нет! Молчит опальный князь, молчат и прочие опальные князья и бояре – нет бунта! Все знают теперь «Божию милость» по-романовски.

Не выдержит испытания князь Одоевский и отступит, но не отступит от него некогда испугавшийся царь. Еще 3 раза получит весть о безвременной кончине двух сыновей и дочери. Самый же последний его сын, князь Яков, превратится в верного слугу царя и будет радовать своего повелителя и благодетеля кровавыми расправами при подавлении «медного» бунта в Москве и восстания Степана Разина, пыткой боярыни Морозовой и княгини Урусовой, гонениями на приверженцев Древлеправославия.

Даже надломленный и покорившийся обстоятельствам князь Никита Иванович будет опасен, ибо «храбр и своенравен», как скажет о нем злейший враг, патриарх Никон.

Бунт протопопов

Если учесть, что царь Алексей с сатрапами в короткий срок провел кадровые перестановки по всей вертикали церковной власти, сослал или уничтожил отдельных бояр или целые их кланы, реорганизовал церковное книгопечатание, преобразовал ряд приказов и заменил в них руководство, то бунт протопопов, требующих вернуться к канонам Древлеправославия, предстает незначительным и бесперспективным.

Все взбунтовавшиеся протопопы в Москве были известны, более того, общались с князьями и боярами, и даже самим царем. Они были знакомы со справщиками книг, поэтами «приказной школы», входили в «кружок ревнителей благочестия». Однако мы видим, что в 1653 году, когда Никон начал свои реформы в церкви, протопопам опереться было ненакого. В народе же было предвоенное настроение: наш, православный, царь идет войною на католическую Речь Посполитую. Единственный выход – челобитная царю Алексею, гаранту сохранения канонов Древлеправославия.

Протопопы искренне считали, что патриарх Никон виновен абсолютно во всем, а царь обманут им. Они надеялись на прозрение царя после челобитной, ожидали отставки патриарха, москвичей и прочих россиян на бунт не призывали. Узость протеста и отсутствие поддержки народных масс очевидны.

Царь и его окружение не посчитали нужным серьезно наказывать протопопов, их ссылки имели профилактическую цель: принимаешь «новины» – вот приход, не принимаешь – ссылка.

Лишь через несколько лет протопопы поймут узость своего протеста и пойдут проповедовать попранное Древлеправославие в народ. Социальный протест народных масс сольется с протестом религиозным, и борьба возобновится с большей силой и интенсивностью. В ответ запылают «костры царского правосудия».

Лишь в последних челобитных Аввакум указывает на главного зачинщика и проводника церковных реформ – царя.

Некоторые выводы

В 1653 году новоиспеченное никонианское духовенство подсчитывало доходы от своих новых епархий, опальные бояре и князья хоронили своих соратников и друзей, народ либо безмолствовал, либо ликовал по поводу войны с католиками, и только несколько протопопов заметило, что Божией Благодати, доставшейся в наследство от победителей Смуты, над Святою Русью уже нет. Среди протопопов-бунтарей оказался Аввакум.

На наш взгляд, его духовный подвиг заключается втом, что он своевременно увидел пагубность искажений Древлеправославия и открыто заявил о своей позиции. Не имея возможности общаться с опальными боярами и князьями, с большими массами народа, тем не менее всю свою жизнь посвятил отстаиванию догматов Древлеправославия и стал проповедником, опасным для царя и его окружения. Видя пример одного, некая часть русского народа, надо полагать самая верующая и совестливая, поверила в себя и до сих пор сохраняет догматику и традиции самой древней формы христианства.