Сегодня в гостях у нашей рубрики о себе рассказывает Никола Логинович Васильев. Никола Логинович родился в Риге и с детских лет стал не только прихожанином, но и причетником Гребенщиковского храма. На клирос его привел отец, Логин Петрович, долголетний, авторитетный певчий Рижской обители. Освоив богослужебное пение и чтение Никола Логинович прошел все ступени церковного причта, служил головщиком в Рижских Гребенщиковской и Богоявленских общинах, а сейчас служит наставником Сувалкской старообрядческой общины в Польше.

Детские и школьные годы

День, как и полагается у христиан, начинался и заканчивался в нашей семье с молитвы. Поэтому начал и ежедневные молитвы уже с малых лет отлично знал на память. А еще 2–3 раза в год дома устраивались молебны в честь семейных праздников и однажды, когда я только начал ходить в школу, мне поручили подготовиться прочитать канон святителю Николе (весеннему). Так я, преисполненный детским чувством ответственности, выучил его наизусть.

В Гребенщиковский храм мать меня приводила еще совсем маленького на праздники, и мы стояли на «хорах», а позже я уже молился с отцом соборные службы на правом клиросе. Пение запоминал, т.к. и книги открывали довольно редко – берегли, а когда пели по книгам, то было не дотянуться до высокого аналоя.

Достигнув школьного возраста помню, что очень переживал из-за того, что не успеваю по субботам придти в храм на вечернюю службу, ибо младшие классы в моей школе занимались во вторую смену с двух часов дня шесть дней в неделю.

Осваивать церковное чтение, погласицы помогал отец, Логин Петрович, долголетний певчий Гребенщиковского храма, но не последнюю роль играла и дисциплина на клиросе, ибо прочитав неправильно слово или поставив неверно ударение, можно было «заработать» и лестовкой от уставщика. Позже солевое пение пришлось осваивать самостоятельно, на пару с певчим Внифатием Буровым.

В те времена, главным образом, благодаря «уверенной поступи страны к коммунизму» у староверов отсутствовали воскресные школы и молодежь на клиросе. В 60–70-е годы прошлого века клироса крупнейшей в мире Гребенщиковской Поморской старообрядческой общины были практически без молодежи, кроме меня на клиросе пели еще Увеналий Селушинский и Алексей Жилко.

За «порядком» в храме на большие праздники зорко следил уполномоченный по делам религий, поэтому в эти дни мне нельзя было выходить с хором петь на середину, поправлять свещи, идти с крестным ходом за иконой, в общем, приходилось прятаться и неудивительно, что к 1980-у году, когда много старых певчих покинуло этот мир, на клиросах возникла острая нехватка причетников, которая привела к нарушению вековой традиции мужского хора, существовавшей в Гребенщиковском храме и на левый клирос были допущены женщины.

Вынужденный отъезд

Закончив среднюю школу поступил в Рижский Краснознаменный институт инжинеров гражданской авиации (в Советском Союзе было всего три таких института - прим. ред.) на экономический факультет. В свободное от учебы время всегда старался придти на службу, на клирос.

По окончании института, в соответствии с принятой в государстве в те годы практикой, я получил распределение на работу на Крайний Север страны, в г.Воркуту и прожил там там более 10 лет. Все эти годы душа звала в родные места и практически каждый год на Пасху, Господь мне помогал преодолевать немалое расстояние чуть ли не в три тысячи километров и петь в родном храме. По возможности старался приехать и на Рождество Христово, и на Троицу, и на Успение Богородицы.

Когда меня направили из Воркуты на учебу в академию гражданской авиации, находящуюся в Ленинграде, то целый год, почти на все выходные приезжал в Ригу.

Возвращение в Ригу

В начале 90-х годов по просьбе руководства Гребенщиковской общины возвращаюсь на постоянное место жительства в Ригу.

Очередное, общее собрание общины избирает меня в ревизионную комиссию, а затем становлюсь и ее председателем. В 1994 году Совет общины назначает меня головщиком правого клироса. Но уже через год в общине происходит раскол, и при поддержке прихожан, вместе с подавляющим большинством причетников, служивших в то время в храме я покидаю обитель.

В последующем, с Божией помощью был создан молитвенный приход на ул.Маскавас 120, а затем на его основе и Рижская Богоявленская поморская община. Во всех этих делах я помогал всем чем мог. В эти же годы, помимо служения в причте пришлось устроиться и на гражданскую работу, на которой работаю по настоящее время.

Польский период

В 2004 году по просьбе знакомой прихожанки из польского города Сувалки приехал в местную общину помочь провести службы Вознесению Господню и храмовому празднику святителя Николы Чудотворца. В Сувалкском храме в то время отсутствовал наставник, и моленная почти все время была закрыта. Собрание прихожан просило меня оказать помощь в проведении служб и треб, и я согласился на несколько месяцев поддержать приход. Получив благословление от о.Феодора Бехчанова, бывшего тогда председателем Духовной комиссии Древлеправославной Поморской Церкви Латвии, и своего духовного отца о.Тихона Осипова, я стал исполнять обязанности наставника в этой общине.

Основная трудность состоит в том, что из Риги в Сувалки невозможно добраться общественным транспортом и поэтому каждый раз приходится преодолевать на автомобиле расстояние в почти 400 километров в одну сторону. Но желание староверов из Польши молиться, их гостеприимство, добродушие и стремление во что бы то ни стало сохранить нашу Старую Веру превратили эти несколько моих месяцев уже в несколько лет.

На северо-востоке Польши, где находится и город Сувалки, заканчиваются староверские поморские храмы, западнее, в Европе, их уже нет, а староверы в настоящее время разбросаны по всему миру

Одни поморцы, в том числе и из Сувалкских краев, уехали на запад Польши за сотни километров, другие отправились за рубеж в поисках работы или по иным причинам. Но где бы сегодня они ни жили, староверы вновь и вновь приезжают сюда из других польских регионов, а также из Германии, Италии, Англии, прочих стран, чтобы покрестить своих детей, сходить на исповедь, а некоторые привозят и прах своих родителей, чтобы похоронить их в родной земле.

Одной из серьезных проблем, с которой сталкиваются староверы Польши, особенно молодое поколение, на мой взгляд, является недостаточное знание русского языка, что приводит к ограниченности в понимании и осмыслении молитв, чтения и пения на церковно-славянском языке.

На занятия по религиозному обучению школьников, которые я провожу по субботам перед вечерней службой приходит около 20 учеников и на них приходится много внимания уделять чтению текстов не только на церковно-славянском, но и на русском языке, а также переводу и осмыслению слов, фраз и выражений, которые, например, для русских в Латвии являются не просто понятными, но и частью обиходной речи.

Прохладные отношения с СССР, затем и с Россией в 1980–90-е годы привели к началу запретов на русскую печать, телевидение, в школах перестали обучать русскому языку, да и на улицах, услышав русскую речь, людей обзывали «кацапами». В результате, даже в некоторых русских семьях в домашнем общении переходили на польский язык, а русский язык у детей становился иностранным. Сегодня уже часть школ вернулась к изучению русского языка, однако периодической печати на русском языке практически нет, как нет телевидения, кроме одного коммерческого российского канала, и радио.

По моим записям за годы служения в Сувалкском храме, я покрестил в Старую Веру примерно столько же людей, сколько пришлось и похоронить, значит, количество староверов теоретически не уменьшается. Но на практике все значительно сложнее.

Район проживания староверов Польши – окраина довольно бедной страны Евросоюза, где почти нет высших учебных заведений, трудно найти работу, как и в Латвии закрыто много промышленных предприятий. Молодежь уезжающая продолжить образование за сотни километров, нередко остается там работать и жить. Взрослые тоже покидают родные места, уезжая на заработки в богатые страны Европы, США, Канаду и к сожалению, не все по истечении времени возвращаются на Родину.

Будущие надежды

Передавая свои опыт и силы подрастающему поколению, живу надеждой на то, что знания, полученные молодежью как на занятиях, так и на службах в будущем им пригодятся, и Сувальский храм еще многие и многие годы будет открыт для молитвы. Ведь тянет же сила, известная только Господу Богу, людей в родные края, родные храмы, как и меня не покидает желание вернуться в Гребенщиковский храм на молитву и служение. Верю, что в нем снова засияют былое великолепие и слава.

Не секрет, что все нестроения, которыми одержимы последние годы некоторые староверческие храмы в т.ч. и крупнейшая община Латвии, происходят из-за прихода к руководству и власти в этих обителях случайных людей, далеких от веры и молитвы, руководствующихся личными корыстными интересами и одержимых всякими греховными пороками, такими как зависть, лицемерие, ненависть друг к другу, пьянство, злопомнение, гордость, сребролюбие. Все наши неурядицы могут уйти и прекратиться, только в том случае, когда основой во всех церковных делах станут вера и молитва.

Читателям газеты желаю терпения и выдержки в это нелегкое время. Не забывать про свои корни, молитвой и добрыми делами поддерживайте храмы и общины. Выпуск же старообрядческой газеты, считаю делом благим и Богоугодным.